Боги Древнего Египта. ОСИРИС. ГОР. ТОТ. ПТАХ. РА. МААТ. СЕТ. НУТ. ИСИДА. ХАТОР

Void

Виртуозы
Регистрация
2 Фев 2013
Сообщения
528,854
ОСИРИС (УСИР)

Осирис — бог жизненных сил природы и плодородия, владыка подземного мира.

О том, каким уважением и поклонением пользовался Осирис (по-египетски — Усир), можно судить по гимну, начертанному на стеле, датируемой приблизительно XV в. до н.э. (так как на ней уничтожено имя Амона — а это делалось по указанию Эхнатона).

Как видим, египтяне не скупились на славословия в адрес Осириса, наделяя его едва ли не верховной властью. Правда, упоминается и Атон-Ра, но ему предопределено место в небесах. Недаром в одном из мифов сказано, что Ра, состарившись и утомившись, отдалился от земных дел.

Осирис, первенец бога земли Геба и богини небес Нут, в мифологические времена, как считалось, унаследовал власть на земле от своего отца (естественно, центром земли и его владений был Египет). Осирис научил людей хорошим нравам и обычаям, отучив от людоедства. От него люди узнали, как выращивать злаки и виноград, выпекать хлеб, изготовлять пиво и вино, строить города, лечить, почитать богов, а также добывать и обрабатывать медную и золотую руды. Возможно, это свидетельствует о том, что первые мифы об Осирисе как культурном герое (вспомним образ Прометея) зародились еще в медном веке.

Надо заметить, что в мифах об Осирисе причудливо переплелись два образа: фараона, порой весьма реалистично описанного, и бога. То же можно сказать и о его сестре и жене Исиде

История Осириса — одна из наиболее популярных в египетской мифологии, а затем и в европейской литературе. До нас она дошла не полностью. Тексты пирамид содержат лишь отдельные фрагменты Первым обобщил их греческий писатель и историк Плутарх без малого два тысячелетия назад В его изложении это уже цельное литературное сочинение, порой существенно отличающееся от первоначальных египетских мифов.

Согласно Текстам пирамид, царя Осириса убил его брат Сет. Сестры Осириса Исида и Нефтис после трудных поисков нашли тело брата и оплакали его. Волшебница Исида воскресила на некоторое время Осириса и зачала от него ребенка. Родив Гора, она тайно вскормила и воспитала его Еще в детстве Гор победил змею. Возмужав, он совершил путешествие к телу отца. Затем в Гелиополе состоялся суд во главе с Гебом, богом земли, по обвинению Сета в убийстве. Сет отрицал свою вину, не признавая Гора наследником Осириса. Исида свидетельствовала в пользу сына, и Гор был провозг лашен царем, а Сет низложен.

Эта сюжетная канва осложнена другой историей, согласно которой царская власть досталась Гору не по суду, а после поединка. Сет похитил Око Гора (символизирующее царскую власть). Вступив в схватку с Сетом, Гор отобрал у него Око и вернул Осирису, чтобы оживить его.

Были и дополнительные детали. Тело Осириса, по одной версии, было расчленено (отзвук древнейшего погребального обычая), по другой — утоплено (связь с плодоносными наводнениями Нила). Во время поединка Сет вырывает у Гора Око, а тот противнику — тестикулы. Наконец, есть вариант мифа, где действуют приспешники Сета и сыновья Гора.

Связный рассказ об Осирисе, Исиде, Сете и Горе можно изложить так.

Родился у Геба и Нут первенец на радость им и владыке Вселенной Ра, который возвестил о появлении могучего бога, владыки земли, творящего добро. Следующим ребенком был Сет, сильный и выносливый, а за ним — две сестры: Исида и Нефтида.

Став царем, Осирис вывел людей из дикости, обучив земледелию и ремеслам. Женой его стала Исида, владевшая магией. Люди прославляли своего мудрого и доброго царя. Однако был у него злобный завистник — Сет, мечтавший завладеть троном.

В то время как Осирис выступил походом в Азию, Сет приказал сделать роскошно украшенный ящик (саркофаг?). Когда, одержав победу, Осирис вернулся домой и устроил пир, туда явился Сет со своими сторонниками, принеся этот причудливо украшенный ящик. Сет объявил, что подарок достанется тому, кому он придется впору (а саркофаг был специально построен по мерке Осириса).

Когда ничего не подозревавший Осирис лег в ящик, Сет со своими приспешниками быстро захлопнули крышку, заколотив ее. Ящик бросили в воды Нила. Однако течением его в море не вынесло: куст вереска задержал у берега, обхватив ветвями. Благодаря чародейству, Исида сумела отыскать саркофаг с телом мужа, извлекла посредством магии жизненную силу из тела Осириса и таким образом зачала от него.

Исида спрятала тело Осириса в потаенном месте в дельте Нила. Однако там его обнаружил охотившийся Сет. Он разрубил тело брата на 14 частей и разбросал их по разным частям Египта. (Предполагается, что таким образом жрецы объясняли существование гробниц с телом Осириса в 14 номах страны.) Исида смогла собрать все части воедино и похоронить Осириса в Абидосе. В некоторых мифах погребальная церемония осуществлялась Анубисом.

После того как в поединке Гор отобрал у Сета Око и вернул его Осирису, последний воскрес. Он стал владыкой подземного царства, богом-хранителем умерших и их судьей, взвешивающим на весах количество добра и зла, совершенных человеком при жизни. В результате решалось, попадет ли душа на благодатные райские поля.

В связи со смертью и воскрешением Осириса в Египте происходили торжественные церемонии. Существовал погребальный обряд, в процессе которого символом возрождения умершего в царстве мертвых служили зерна, посаженные во влажную землю, заполняющую глиняную форму. Появление всходов отождествлялось с возрождением под покровительством Осириса. Празднование воскрешения Осириса происходило в последний месяц сезона разлива Нила, когда вода начинала спадать. Правда, по мнению Р. Антеса, «тождество этого Осириса — бога растительности, который умер и воскрес, с Осирисом — мифологическим персонажем было, по-видимому, только случайным». Но скорее всего, сама по себе смерть великого бога, обладающего чертами фараона, должна была вызывать вполне естественное недоумение. Почему бы тогда и другим богам не умереть, хотя бы от старости? С другой стороны, обожествляемый фараон рано или поздно умирал — и это было очевидным фактом.

Весь этот клубок противоречий можно было распутать, предложив идею воскрешения. Бог возрождается так же, как возрождается после нильских наводнений растительность. В нем сохраняется жизненная сила с тем, чтобы воскресать вновь и вновь.

Ну а как быть с земным воплощением бога — фараоном? В реальность его возрождения поверить было невозможно. Но и тут оставалась «интеллектуальная лазейка»: предположение о том, что помимо тела есть у человека еще одна сущность — душа, нечто эфемерное, покидающее тело и уходящее в мир иной. В таком случае именно там, в иномире, могла происходить встреча души человеческой с богами, а прежде всего — с Осирисом.

Подземный мир, как известно, является залогом возрождения растений (плодородный почвенный слой, содержащий влагу). Не удивительно, что и для тех людей, тела которых уходили в землю, предполагалась возможность возрождения, хотя и в ином, чем в земном мире, виде. Мысль об умирающем и воскресающем боге была настоящим открытием. Не случайно эту идею подхватили многие другие народы и она пользовалась большой популярностью в античности.

Другая, не менее привлекательная, идея: о загробном воздаянии душе человеческой за дела земные, когда происходит суд Осириса (иди другого бога) над грешной или безгрешной душой, после чего одним уготованы муки, а другим — блаженство в райских чертогах. С наибольшей силой выражена эта мысль в Откровении Иоанна Богослова (Апокалипсисе). Некоторые ученые даже высказывали предположение, будто предание о жизни, смерти и воскрешении Иисуса Христа является обновленной версией древнеегипетского мифа.

Наконец, едва ли не первыми в мире египтяне пришли к мысли о существовании бессмертной души. На многих рисунках они изображали ее обычно в виде сравнительно небольшого крылатого двойника умершего человека. И хотя, согласно мифу, душа попадала в подземные чертоги Осириса, ее крылатость, летучесть делали ее причастной к небу. Не удивительно, что позже у других народов существовало поверье, что душам праведников уготованы небесные райские кущи, а погрязшим в грехах — мрачные огненные подземелья.

Правда, в древности египтяне считали, что для загробного существования необходимы определенные обряды (доступные только фараонам и крупным вельможам), а также магические заклинания. -Даже высокие идеи находились в зависимости от конкретных социальных (материальных) обстоятельств.

Из всех богов Осирис был наиболее близок и понятен египтянам. Это был человек (и бог одновременно) добродетельный, испытавший страдания и смерть (безвинно), удостоившийся воскрешения и последующей вечной жизни. Он позволял надеяться на то, что нечто подобное возможно и с людьми, которым тоже приходится страдать и умирать (не потому ли существовал миф о порождении людей слезами бога Ра?).

С незапамятных времен образ смерти внушал египтянам ужас и отвращение. Особенно остро они переживали будущее разложение тела (еще одно свидетельство их склонности к материализму). В Книге Мертвых есть «Глава о том, как не дать погибнуть телу». Начинается она так: «Слава тебе, мой божественный отец Осирис! Я пришел к тебе потому, что ты можешь набальзамировать да, набальзамировать мои члены, дабы я не погиб и не пришел к концу...» В этом случае гибель ассоциируется с разрушением тела, и нет никакого упоминания о душе. И только в последующем тексте о ней сказано, да и то вскользь, тогда как посмертное состояние тела беспокоит кандидата в мертвецы: «Ибо, когда душа уходит, человек испытывает разложение, и кости его тела гниют и становятся отвратительными, члены постепенно распадаются на куски, кости крошатся в бесформенную массу, плоть превращается в зловонную слизь, и он становится братом разложению, которое приходит к нему. И он превращается во множество червей, и он становится множеством червей, и конец приходит ему...»

Как видим, полнейший натурализм в описании ****ливого лика смерти призван разжалобить Осириса, воззвать к его эстетическому чувству (что характеризует и самих египтян). Человек стремится уподобиться нетленному богу: «Слава тебе, о мой божественный отец Осирис, ты живешь со своими членами (намек на первоначальное расчленение Осириса. — Р.Б.). Ты не разлагаешься, ты не становишься червями, ты не слабеешь, ты не начинаешь разлагаться, ты не гниешь, и ты не превращаешься в червей».

Можно предположить, что некогда на египтян произвело сильное впечатление посмертное разложение человеческого тела, которое воспринималось как превращение человека в скопище червей. Чтобы воспрепятствовать этому, люди попытались избавиться от тела, расчленив и спалив его в огне. Но затем какой-то искусник изобрел метод бальзамирования (не исключено, что этого человека звали Осирисом). И в дальнейшем, производя эту процедуру, специалисты призывали себе на помощь дух Осириса, его умение. Такая версия подтверждается отрывком из Книги Мертвых («Глава о том, как не допустить отсечения головы человека в подземном мире»): «Я — Великий, сын Великого. Я — Огонь, сын Огня, кому дана была его голова после ее отсечения. Голова Осириса не была отнята от него; да не будет голова умершего отнята от него. Я восстановил себя, я сделал себя цельным и полным, я возродил свою молодость. Я — Осирис, владыка вечности».

Более четырех тысячелетий в Египте сохранялся не только культ Осириса, но и метод мумификации тел в подражание Осирису. Так проявлялась борьба человека со смертью и тлением и надежда на жизнь после жизни.

По мнению У. Баджа, «главной причиной того, что культ Осириса продолжал существовать в Египте вопреки всему, было, вероятно, то, что он обещал своим последователям воскресение и вечную жизнь. Даже после принятия египтянами христианства они продолжали мумифицировать умерших и на протяжении долгого времени совмещали атрибуты своего Бога и «богов» с атрибутами Бога Всемогущего и Христа. По собственной воле они никогда бы не отступили от веры в то, что тело должно быть мумифицировано, хотя умершему и гарантирована вечная жизнь »

Для христиан забота о тленном теле отступает на второй план и сохраняется лишь как память о сравнительно недолгом пребывании в этом материальном мире. Несравненно важней — забота о состоянии души, ибо на Страшном Суде спросится именно это. Господство духовного над материальным обеспечило популярность и расцвет христианской цивилизации. То же относится и к исламу. Так что усиленные заботы о сохранении мертвых тел стали выглядеть нелепым архаизмом, предрассудком.

«Причины мумификации постепенно забылись, — писал У Бадж, — искусство умерло, погребальные обряды, сократились, молитвы стали мертвой буквой, и обычай изготовления мумий вышел из употребления. Вместе с искусством мумифицирования умерли культ и вера в Осириса, который из бога мертвых стал мертвым богом. Для христиан Египта его место занял Христос .. В Осирисе египетские христиане нашли прототип Христа; в изображениях и статуях Исиды, кормящей своего сына Хора, они распознавали прототип Девы Марии и ее Младенца. Нигде в мире христианство не нашло людей, чье сознание было столь хорошо подготовлено к восприятию его учения, как в Египте».

ГОР (ХОР)

Гор — один из древнейших египетских богов, хранивший предания о тех временах, когда охота была главенствующим занятием мужчин. Его изображали — в более поздние периоды — в виде человека с головой сокола или солнечного диска с распростертыми соколиными крыльями.

По-видимому, первоначально это был племенной бог воинственных охотников, сумевших установить господство над соседними племенами. Их вождь уподоблялся стремительному остроглазому хищнику, «владыке небес», воздушного океана. Предполагается, что Гор стал местным божеством в Иераконполе (Верхний Египет), а когда местный вождь покорил своих врагов, стал первым египетским фараоном, Гор-сокол явился олицетворением царской власти.

Правда, цари II династии (около 2800 г. до н.э.) называли себя «Хор и Сет». Но это означало, по всей вероятности, признание равных прав и за Нижним Египтом, который в экономическом отношении опережал Верхний.

Гор выступал в двух ипостасях: как владыка небес, царь богов, бог Солнца, а также как земной царь, фараон. По мнению Р. Антеса, «Хор представляется настоящей троицей, состоящей из небесного царя, земного царя и сокола».

Правда, уже тогда было очевидно отличие небесного царя от земного, смертного владыки Согласно Текстам пирамид, для преодоления этого противоречия была придумана такая мифологическая цепочка (нечто подобное идее круговорота жизни). После своей смерти земной Гор, по этой версии, превращался в воскресающего бога Осириса, чем обеспечивалось его бессмертие.

В одном из космогонических мифов Гор представлен сыном Осириса и Исиды, рожденных Нут и Гебом. Однако жестокий и злобный Сет убил своего брата Осириса и завладел его троном. Но когда Гор вырос и окреп, он вступил в схватку с Сетом и победил. Его провозгласили царем Египта.

Складывается впечатление, что миф рассказывает о борьбе за власть между царями Нижнего Египта (под покровительством бога Сета) и Верхнего Египта (почитавшего Гора). Поначалу первенство оставалось за вождями Нижнего Египта, которые затем потерпели поражение. Тем более что, по одной версии, Сет был не дядей, а братом Гора.

В более поздних мифах Гор изображен как светоносный бог, который вступает в схватку с силами тьмы и зла, мстит за смерть своего отца Осириса и охраняет власть фараона.

На рельефе храма Гора в городе Эдфу (Бехдет) Гор, стоящий на носу ладьи бога солнца Ра, гарпуном поражает врагов света, олицетворения сил зла — крокодилов и гиппопотамов. Порой образы Гора и Ра сливаются воедино.

Согласно одному из мифов, Исида зачала Гора от погибшего Осириса (злодейство Сета) и воспитывала сына, скрываясь в дельте Нила. Возмужав, Гор явился на совет богов и доказал, что трон Египта должен принадлежать ему.

Сет вступил в схватку с Гором и поначалу одержал верх над ним, вырвав у него глаз — чудесное Око (оно будет в других мифах фигурировать как Око Ра). Но Гор не сдался, и в дальнейшей борьбе оторвал у Сета то, что делало его мужчиной. Отобрав Око, Гор дал его проглотить Осирису, тот ожил и передал египетский трон Гору.

Когда Гор скрывался в дельте Нила, ему покровительствовали боги, а едва ли не более других — Тот, бог мудрости, письменности, счета, а также магии. Можно предположить, что Гор получил в юности хорошее образование. Став царем объединенного Египта, Гор (в своем земном воплощении) приобрел небывалую власть. Однако управление страной без организации путей сообщения и связи, а также государственного аппарата было затруднено.

«В связи с этим, — писал Р. Антее, — высшие посты в Египте занимали члены царской семьи. Так было во времена Хеопса, около 2650 г. до н.э , при его преемниках и, несомненно, в предшествующий период. Однако с началом V династии, около 2550 г. до н.э., те же посты занимали уже люди нецарского'происхождения. Эта перемена показывает, что положение царя изменилось. Одновременно концепция о Хоре (Горе) как о верховном боге была заменена или, скорее, отодвинута на второй план представлением о том, что верховным богом является солнце, Рэ (Ра), и что царь — просто сын Рэ».

По мнению Антеса, такая перемена была вызвана скорее всего недовольством кликой царских родственников, управлявших страной. Помимо этого в стране происходили значительные перемены в системе хозяйства, управления и укрепления центральной власти. Стали утрачивать смысл архаичные представления о многочисленных богах, относящихся к миру животных и людей, а племенная организация общества, а с ней и племенные боги-покровители, осталась в прошлом. Дополнялись мифы; на прежние предания накладывались новые, отражающие меняющееся мировоззрение. Успехи астрономии раскрыли великое значение Солнца для жизни на Земле.

ТОТ

От большинства богов он отличается тем, что наименее противоречив. Он — бог мудрости, счета и письма, магии и чародейства, а также в некоторых воплощениях — бог Луны, «серебряного Атона».

Тота называли «писцом богов», «властелином письменности», «владыкой папируса», «изобретателем палитры и чернильницы», «властелином божественных слов» или «слов власти». Вера в силу слова, как мы знаем, у египтян была чрезвычайно велика. В одном из текстов повествуется в книге, написанной самим Тотом и содержащей две словесные формулы. «Первая зачарует (заколдует) небеса, землю, подземный мир, море и горы; с ее помощью ты увидишь всех птиц, гадов, рыб, ибо власть ее заставит рыб подняться на поверхность. Вторая даст возможность человеку и в могиле обрести тот облик, который он имел на земле» (воскресит умершего).

Как видим, надежда на всемогущие формулы была характерна еще в очень давние времена, и в нашу эпоху она возродилась как вера во всемогущество научных формул. Правда, древние придавали огромное значение именно божественному Слову, тогда как теперь слово обесценивается с каждым десятилетием.

«Так как он был властелином книг и владыкой речи, — писал У. Бадж, — считалось, что он владеет всеми знаниями — человеческими и божественными. При сотворении мира именно он был тем, кто выразил в словах волю невидимой и неведомой созидающей Силы и произнес эти слова так, что возник мир».

Являясь олицетворением знания, он сумел защитить Осириса и Гора, поведав Исиде «слова власти», магические заклинания, благодаря которым она смогла воскресить Осириса и обеспечить победу Гора над Сетом. Кстати, важно было не только знать «слова власти», но и произносить их без запинки, определенным образом. И всему этому Тот обучил Исиду.

В Книге Мертвых Тот, обращаясь к Осирису, произносит:

«Я — Тот, любимец Ра, властелин силы, доводящий до благополучного завершения то, что он делает, могущественный обладатель «слов власти», пребывающий в ладье Миллионов Лет, властелин законов, покоритель двух земель...» Нередко его называли «владыкой бедуинов», «владыкой чужеземных стран». Почему? Об этом остается только догадываться. Возможно, какие-то важные знания жители долины Нила почерпнули у обитателей окрестных земель еще в те времена, когда на месте Сахары преобладали саванны, то есть более пяти тысячелетий назад.

Священными животными Тота были павиан и ибис. На изображениях Тот нередко держал пальмовую ветвь — символ его власти над временем. Считалось, что он выделил годы, месяцы и дни, ведя им счет. Он научил отмечать дни рождения и смерти, а также вести летописи.

Очень важное место отводилось Тоту в погребальном культе. В Книге Мертвых сказано, что умерший попадает туда, где есть только «глубь неизмеримая, что темнее самой темной ночи, и люди блуждают в ней без помощи». Умерший обращается к богу Тоту с просьбой: «Пусть положение духа будет дано мне вместо воды, воздуха, удовлетворения страстных любовных желаний и да будет мне спокойствие сердца вместо лепешек и пива». Показательно, что египтяне так высоко ценили именно «спокойствие сердца», а не те материальные блага, на которые стали так падки представители современной технической цивилизации.

Умерший, после череды испытаний и магических слов, предстает перед Тотом и просит заступиться за его новопреставленную душу перед богом. «Каким пребываешь ты здесь?» — спрашивает Тот. «Я очистился от зла, защищен от гибельных дел тех, кто живет в днях своих. Я не принадлежу к ним», — отвечает умерший.

Астрономические наблюдения, чтение и письмо, арифметичес-. кие вычисления, знание календарных дат — все эти премудрости египетские жрецы держали в тайне от непосвященных. Заклинания были для них порой способом воздействия на сознание (и подсознание) людей. Но не менее часто ритуалы и заклинания служили прикрытием для использования положительных знаний: медицинских, астрономических, естественнонаучных.

Тот почитался как покровитель не только жрецов и магов, но и представителей всех интеллектуальных профессий. В период упадка египетской культуры на первый план вышли оккультные «знания», связанные с магическими заклинаниями, астрологией и алхимией. В античное время функции Тота унаследовал греческий бог Гермес. А в мистическом плане соединение Гермеса с Тотом привело к образу мага и волшебника Трисмегиста («трижды величайшего»), имя которого было особенно популярно у средневековых чернокнижников, алхимиков, астрологов.

Женой Тота была богиня истины и порядка Маат.

Надо подчеркнуть, что культ Тота показывает, какое большое значение придавали египтяне духовной культуре, знаниям, интеллекту. Не в этом ли был залог великих достижений египетской культуры, проникнутой светлым мировоззрением, несмотря на культ мертвых (или — благодаря ему?).

Есть еще один аспект представлений египтян о боге мудрости. Ведь он олицетворял два очень разных вида знания: рациональное, которое можно сопоставить с наукой и техникой, и мистическое, отчасти связанное с тем, что мы называем интуицией, проявлением подсознания. В первом случае речь идет о подлинном знании, а во втором — о стремлении преодолеть незнание, в чем призвана помочь религия.

«Однако не сумма знаний определяет качество интеллекта, — справедливо отмечал Р. Антее. — Истинным критерием разума человека, очевидно, является вопрос, сознает ли он пределы своего знания. Он должен знать свое место в том, что касается рассудка, и в том, что связано с религиозным верованием. В общем, египетская история заставляет думать, что около 3000 (г.) до н.э. в Египте «магический разум» и «рациональный разум», т.е. религиозный и логический способы мышления, были более уравновешены, чем около 1000 г. до н.э. или даже в современном мире. Древнейшие египтяне пользовались разумом в самой высокой степени там, где это было нужно, и с должным уважением подходили к тому, что превышало их разумение».

Таков общий закон развития общественных систем. В период расцвета интеллектуальной жизни сохраняется гармония между рациональным знанием и мистикой, наукой и религией. Со временем рациональные знания начинают преобладать, а религия превращается в формальность, механическое исполнение ритуалов. А затем, в период кризиса и упадка, люди начинают уповать на мистику, неведомые силы, на чудо. В Египте такая смена эпох происходила несколько раз (в нашей стране — тоже).

ПТАХ (ПТА)

Образ этого бога и смысл, который был сопряжен с ним, во многом остаются загадочными. Он относится к числу наиболее древних богов и был всевышним покровителем города Мемфиса. Культ его был распространен в Нубии, Палестине, но прежде всего — в Египте, где он — около пяти тысячелетий назад — превратился в главного бога Египта, когда Мемфис стал его столицей.

Тогда начался первый период расцвета египетской культуры. Однако восстанавливать древнейшие представления о Птахе приходится по «Мемфисскому теологическому трактату» — надписи на монолите, сделанной около 700 г. до н.э. Но, по мнению специалистов, на монолите воспроизведен текст древнего папируса, написанного около 2500 г. до н.э.

В этом трактате Птах назван великим и огромным, унаследовавшим свою силу от всех богов и их духов. Мысль о творении, зародившаяся у Птаха, сравнивается с появлением Атума, солнечного света.

Девятка первобогов Атума возникла из его семени и пальцев, а Девятка богов Пта — это зубы и губы в этих устах, которые произносят названия всех вещей... Девятка создала видение глаз, слух ушей, обоняние носа, дабы они передавали все это сердцу, ибо всякое знание происходит от него, язык же повторяет лишь то, что замыслено сердцем.

Создается впечатление, что данный миф объединяет две версии о сотворении мира: гелиополь-скую, в которой первенствует Атум, и мемфис-скую. И если Атум творит материальный мир, то Птах — духовный (сердце в те времена считалось средоточием души).

Благодаря божественному слову была создана жизненная сила богов и людей. Так дана была жизнь добродетельному и смерть преступному. Так были сотворены всякие работы, всякие искусства, согласное движение рук, ног и всех членов по приказу, задуманному сердцем и выраженному языком.

И было сказано о Птахе: «Он, сотворивший все сущее и воссоздавший богов». Так было установлено и признано, что его могущество превосходит могущества других богов.

Умиротворился Птах, создав все вещи и божественные слова. Он породил богов, создал города, основал номы, водрузил богов в их святилища, учредил их жертвоприношения, основал их храмы. И вошли по его воле боги каждый в свое тело из всех пород деревьев, камня и глины, и приняли в них свой облик.

В этом мифе Птах выступает не только творцом и демиургом, но и культурным героем. Как творец, одухотворявший все сущее, он является одновременно мужским и женским первичным океаном, отцом и матерью Атума, сердцем и языком Эннеады (девятки первобогов) и Нефертемом, который находится у носа Ра.

Здесь мы вновь сталкиваемся с очень распространенным поверьем, что в божественном слове заключена необычайная творческая сила. Создание мира представлено как творение словом. Однако в отличие от более позднего библейского варианта, в данном случае как будто не сказано о сотворении из ничего. Существование материальных объектов не интересует автора (или авторов) мифа, они могли в принципе присутствовать, но без их осмысления, без их восприятия и обозначения словом они как бы остаются в небытии: без субъекта нет объекта.

В «Меифисском теологическом трактате», как видим, рассматриваются серьезные философские проблемы. Образ Птаха олицетворяет не только душу, но и разум (с нею нераздельный?). Именно сила разума — божественного Слова — является творческой силой, благодаря которой привносятся гармония, порядок в мир природы и мир людей.

Интересно, что в гимне богу Нила Хапи Птах упоминается в связи с плодородием земли. В этом своем качестве Птах отождествлялся с другим богом — Хнумом, который тоже выступал в роли демиурга. Но если Хнум изображался бараном или человеком с бараньей головой, то Птах представал в виде мужчины в плотно облегающем его одеянии, с посохом в руке.

Птаха отождествляли со многими другими богами, женой его называли Сехмет, а то и других богинь. Но почему его изображали в странном виде путника, закрытого одеждами? Этим он отличался от всех других богов.

Ответ на вопрос может дать перевод слова «птах» — открывающий. Считалось, что он «отверзает уста» богов и открывает день при восходе Солнца. Можно предположить, что Птах олицетворял и открытие мира, познание (не потому ли он изображен как путник?). А то, что он плотно прикрыт — за исключением кистей рук и ступней — показывает, насколько плотен покров тайн, скрывающих от наших глаз истинную сущность бытия.

В таком случае Птах должен олицетворять одновременно и незнание (неведомое) и открытие. Ведь для египтян понятие тайны обычно сопутствовало представлениям о боге. Вот некоторые определения, которые они давали богу:

«Бог есть дух, скрытый дух, дух духов, великий дух египтян, божественный дух».

«Бог есть сокрытое Существо, и ни один человек не знает Его образ. Ни один человек не может искать Его облик; Он скрыт от богов и людей, и Он — тайна для своих творений».

«Ни один человек не знает, как познать Его. Имя Его остается сокровенным; имя Его — тайна для детей Его. Имена Его бесчисленны, они различны, и никто не знает число их».

«Бог есть истина; Он живет истиной, и Он питается ею. Он — царь истины. Он опирается на истину. Он создал истину, и Он вершит ее во всем мире».

«Бог есть жизнь, и лишь через Него человек живет. Бог дает жизнь человеку, и Он вдыхает дыхание жизни в ноздри его».

Если исходить из подобных текстов, то создается впечатление о вере египтян не только во множество разнообразных богов, но и в единого Бога, олицетворяющего жизнь и разум и вечно присутствующего в мире. В таком случае и Птах предстает как одно из проявлений этого Бога, одно из имен Иго, лишь частично, лишь в малой части открытого людям.

РА (РЭ)

Египет — солнечная страна. Искусство Древнего Египта проникнуто светом, радостью, красотой. Не удивительно, что в такой стране и у такого народа возник и стал главенствующим культ бога Солнца — Ра.

Далеко не сразу этому богу было определено первенство в небесном пантеоне. С развитием земледелия архаичные доисторические (до появления письменности, государств) культы животных начали меняться. Так, у божественного сокола Гора на голове появился солнечный диск (и не у него одного). Повлияло на мифологию и укрепление единой державы, для которой огромное значение имели не только земледелие, но и передвижение по могучей водной артерии, скрепляющей страну — по Нилу. Не случайно по небесному океану (или небесной реке) Ра перемещался на божественной ладье.

Только для равнодушного взгляда Солнце представляется одним и тем же. Оно постоянно меняется, и это нашло отражение в египетской мифологии. Утреннее Солнце называли Хепри. Это имя — производное от глагола «существовать». По-видимому, появление Солнца воспринималось как залог существования, бытия, жизни. «Зрелое» дневное светило получило имя Ра, а вечернее — Атум. Сам по себе солнечный диск тоже именовался особо: Атон.

Центром культа Ра был город Иуну (по-гречески — Гелиополь, «Солнцеград»). И когда в середине III тысячелетия до н.э. возвысилась V династия Древнего царства, происходившая из Иуну, Ра превратился в общеегипетского Владыку Вселенной.

В Иуну-Солнцеграде была популярна своя версия сотворения мира, согласно которой Хепри восстал из неоглядного Нуна и не увидел поначалу места, куда можно было ступить. И тогда воздвиг он земляной холм Бен-бен. Дабы создать все сущее, Ра оплодотворил самого себя («упало семя в мой собственный рот»).

После этого он «изрыгнул» бога воздуха и ветра Шу, а также богиню влаги Тефнут.

Впрочем, такова одна из многих версий сотворения мира, богов и рождения Ра. По одной из них, он появился из яйца, снесенного на первом холме птицей «великий Гоготун». По другой — Ра появился из первозданного цветка лотоса — Нефертума, аромат которого вдохнул жизнь в Ра. Эта идея возникла в середине III тысячелетия до н.э., а позже упростилась, и теперь уже молодое Солнце выходило из цветка лотоса. В наиболее древнем варианте Ра представлен золотым теленком, рожденным Космической Коровой (Нут).

Чтобы понять географический подтекст этих мифов, надо учесть, что несколько тысячелетий назад в дельте Нила преобладали воды, отдельные острова возвышались среди сплошных зарослей лотоса — розового, как восходящее Солнце.

Очень интересна и оригинальна космогоническая версия, по которой Ра появился из огненного острова, который наделил его светоносной силой, позволившей преодолеть мрак и хаос. Тем самым солнечный свет предстал символом порядка, справедливости, истины.

Этот миф удивительно созвучен научным гипотезам XX века, согласно которым синтез органических молекул, определивших появление живых организмов на Земле, происходил в процессе вулканических извержений (вулканические острова с полным основанием можно считать огненными). Еще более обоснована связь солнечной энергии со всеми проявлениями жизни на нашей планете, в биосфере.

Конечно, все это не означает, будто египетские жрецы три-четыре тысячелетия назад разрабатывали «преднаучные» концепции происхождения жизни в результате вулканических извержений. Но показателен сам факт упоминания «огненного острова». Был ли в древности действующий вулкан в дельте Нила? Или перед нами свидетельство о том, что египетские мореходы знали о существовании вулканических островов Средиземного моря? Или в далекой древности имелись прочные культурные связи между островной цивилизацией Крита и египетской?

В данном случае для нас главное — подчеркнуть, какие проблемы возникают при анализе мифов и насколько сложно они переплетаются с историей идей.

Следует еще раз напомнить, что приведенная выше генеалогия богов Великой Девятки во многом условна и отражает одно из мнений. Ведь Ра при случае могли отождествлять с разными богами, а чаще всего — с Гором (в упомянутой генеалогии — праправнуком Ра), что и вовсе кажется странным. По-видимому, египтяне относились к выяснению родовых корней тех или иных богов «легкомысленно», не видя в этом какого-то глубокого сммысла. По мнению Р. Антеса, для Ра не было «естественной мифологической почвы» (в наиболее древних преданиях) и его образ пришлось приспосабливать к мифу о Горе. При этом возникало множество несоответствий, а то и нелепостей, с которыми приходилось мириться. Юный Нефертум, вдохнувший жизнь в Ра, мог отождествляться с царем Египта, а позже — с младенцем Гором, сыном Исиды.

Алогичность подобных мифов вряд ли объясняется пренебрежением египтян к правилам мышления. Скорее всего, образы богов изменялись в зависимости от тех или иных обстоятельств (например, в связи со сменой правящих династий), от тех главных целей, которые ставили перед собой авторы (или ставили перед авторами заказчики текстов, рисунков). Египтяне сознавали, что речь идет о чем-то до конца непостижимом, о догадках и фантазиях, символах и аллегориях. В таких случаях логика отступает на задний план.

Порой рассказ о деяниях Ра приобретал достаточно формальный характер: «И узнал его величество, жизнь, здоровье, сила... И сказал его величество, жизнь, здоровье, сила, тем, кто были в его свите...» (эпитеты, которых удостоен здесь Ра, обычно стави- ' лись после имени фараона в виде пожелания счастья, долголетия). А перед этим сказано: «Был же его величество, жизнь, здоровье, сила, стар; кости его стали серебром, члены его — золотом, волосы — ляпись-лазурью». Вот и выясняется, что «жизнь, здоровье, сила» — стар и слаб (он опасается злых дел со стороны людей).

В этом мифе Ра напоминает богам, что люди созданы из его слез. (Мысль не только оригинальная, но и странная; не следует ли понимать ее так, что печальная участь людей предопределена их «слёзным» происхождением?) Как люди могли восстать против верховного бога? Складывается впечатление, что в данном случае бог отождестатается с фараоном, а недовольные им люди — с населением страны.

С другой стороны, высказано мнение, что сюжет о юности и старении Ра повествует о сезонных изменениях в природе. Весной обилие влаги и ласковое Солнце способствуют росту растений. Однако летом оно становится знойным, иссушает посевы и вызывает беспокойство, отчаяние и гнев людей. В мифе в наказание людей их опаляет гневное Око Ра в образе его дочери богини Хатол-Сехмет.

Надо заметить, что Око Ра в разных мифах трактуется по-разному, вплоть до того, что у него бывает и два ока: дневное (Солнце) и ночное (Луна). Но в данном случае Око Ра олицетворяет собой, судя по всему, жгучее Солнце. Хотя при этом переставлены монетами причина и следствие: кар и сушь объясняются плохим поведением людей, проклинающих Солнце, тогда как в действительности такие проклятья должны были быть следствием засухи.

Наиболее распространенный космологический миф гласил о ежедневно повторяющемся небесном плавании солнечного Ра на божественной ладье. (Фараоны совершали подобные ритуальные плавания через Нил, как бы повторяя путь Солнца.)

Отстранившись от земных дел, Ра поведал землю во владение Гебу. Ночью, с уходом Ра в подземное царство, замещать его следовало Тоту — богу мудрости, счета и письма. (Возможно, это было связано с тем, что астрономические знания приобретались преимущественно в процессе ночных наблюдений жрецов за звездами.)

Сохраняя установленный порядок в мироздании, Ра выплывает каждое утро на небо в ладье Манджет, восседая на золотом троне. Ярко сверкает на его короне Око, освещая путь по небесному Нилу и своими острыми лучами прогоняя демонов. Завершая путешествие, Ра пересаживается в ночную ладью Месектет и отправляется в подземный мир вечного мрака. Сопровождают Ра боги, помогающие ему справляться с демонами мрака.

В подземном царстве Ра встречают души умерших, распевая в его честь гимны. Ра приветствует их и передает привет от живущих на земле, благодаря жертвоприношениям которых души почивших сохраняют силу и благополучие (очевидный намек жрецов на необходимость приносить жертвы в храмы). Здесь же предстает перед Ра бог урожая Непри, тело которого увито пшеницей (действительно, урожай во многом зависит от состояния почвы, а оно, в свою очередь, — от лучистой солнечной энергии).

Наиболее трудное испытание предстоит Ра при встрече с извечным его врагом — великим змеем Апопом. Желая погубить Ра, Апоп выпивает всю воду подземного Нила. Начинается жестокое сражение, в котором побеждают боги, возглавляемые Ра. Пронзенный копьями, Апоп извергает проглоченную воду и остается в подземелье, тогда как ладья Ра восходит над землей.

Иногда Апоп осмеливается напасть на Ра днем Ему удается на некоторое время овладеть солнечным диском. Но это длится недолго, и Ра вновь предстает во всем блеске, низвергая Апопа в бездну. Ясно, что тут речь идет о солнечных затмениях. О том, что Солнце порой попадает в пасть небесному дракону и временно пропадает, слагали мифы многие народы планеты. Однако вряд ли просвещенные египтяне принимали всерьез подобные поэтичные легенды. Да и ночное путешествие Ра с опасными приключениями напрямую сопоставляли с действительностью разве что только дети и темный люд. Ведь нормальный человек прекрасно знает, что Солнце свершает свой путь с точностью необыкновенной и постоянством, которые не свойственны живым существам. Тем более что египетские жрецы научились предсказывать солнечные затмения.

Культ Ра, сопряженный с культом фараона, имел серьезное идеологическое значение, способствовал укреплению государственной власти. Существовали мифы, «объясняющие» (фантастическим образом) особенности календаря. Астрономические'знания были привилегией жреческого сословия и держались в тайне от непосвященных Конкретные астрономические сведения накапливались постепенно в результате длительных наблюдений и математических расчетов. Позже их стали сопровождать магическими обрядами. Жрецы стали выступать как хранители сокровенных тайн, от которых зависели судьбы людей. Соединение астрономии с магией привело к возникновению астрологии — мнимого искусства определять судьбы людей по звездам.

С богом Ра в истории Египта происходили существенные изменения. Когда держава была единой и мощной, его культ (в лице фараона) достигал апогея; тогда это был действительно повелитель богов, о чем повествовали мифы. Но в периоды распада единого государства образ Ра тоже дробился. Каждый местный владыка претендовал на этот образ и связывал его с каким-либо местным богом-покровителем.

Когда в эпоху Среднего царства Фараоны XII династии (около 1990—1780 гг. до н э.) обосновались в Фаюме, солнечный бог превратился в Себек-Ра. Метаморфоза достаточно странная, если учесть, что Себек — крокодил, обожествляемый в Фаюме, но обычно выступающий в сонме демонов, врагов Ра. Еще более странно, что в то же время существовал и божественный Амон-Ра, представленный в виде Солнца и являвшийся покровителем южноегипетского города Фивы, откуда происходил царский род.

Как мы знаем, к подобным несуразицам египтяне относились философски, не придавая им большого значения. Но так было в периоды стабильности В периоды разброда и междоусобиц, когда многие местные царьки становились воплощением Ра, образ этого бога и вовсе дробился и терял всякие связи с традиционной мифологией. Ситуация усугублялась в результате вторжений чуждых народов с их богами, которые в случае победы обретали порой большую популярность.

Так произошло в переходный период 1640—1550 г. до н.э. Воспользовавшись междоусобицами местных владык, Египет захватили гиксосы, обитатели Палестины. Вновь возродился великий Египет после их изгнания И не случайно вскоре произошла одна из величайших религиозно-философских революций в истории человечества. После того как усилиями Тутмоса III, славной женщины-фараона Хатшепсут, Египет обрел независимость, единство и господство над соседними странами, культ многообразных, многоликих Ра, соединенных вдобавок с Амоном, вносил идеологический разброд в общество и смятение в умы людей. Назрела настоятельная необходимость упорядочить представления о боге Солнца.

МААТ

Не случайно женой бога мудрости Тота была богиня истины, порядка и справедливости — Маат. Египтяне чтили мудрость не как хитроумие, изворотливость ума, способность на ловкий обман. Существовало представление о двух сестрах Маати, в чертог которых вступает умерший (порой они олицетворялись как Исида и Нефтис). В этом чертоге царили честность, чистота, справедливость, истина.

Не совсем ясно, что подразумевалось под двойственностью Маати, какая «двойная правда». То ли — субъективная и объективная, которые принято называть правдой (о позиции человека) и истиной (о позиции Бога или абстрактного судьи); то ли — очевидная, видимая и потаенная, требующая расследования и понимания... В любом случае важно подчеркнуть, что в конце концов это была двуединая Маат.

Символом Маат было страусовое перо (оно же и называлось «маат»). Возможно, оно служило наименьшей мерой веса, ибо в загробном мире на одну чашу весов клали сердце умершего, а на другую — перо или статуэтку Маат. Равновесие чаш весов считалось свидетельством честности и непогрешимости. Складывается впечатление, что и для живых тем самым поощрялись честность и справедливость в торговых делах.

В этой связи вспоминается гениальная денежная единица, изобретенная в Древнем Египте около четырех тысячелетий назад. Она называлась «шетит». Ею пользовались при обмене товарами, оценке недвижимости или рабского труда. «И тем не менее, — писал французский историк Пьер Монтэ, — эта единица была чисто теоретической. Официальным властям никогда не приходило в голову наделать из металла кружочки строго определенного веса и выбить на них соответствующее изображение, однако египтяне хорошо знали, какое количество золота, серебра или другого металла соответствовало по весу одному шетиту». Такова была совершенно умозрительная единица цены. Все знали, что такое шетит, и пользовались им, но никто никогда его не видел и не держал в руках. Его держали в уме. Так экономилось огромное количество драгоценного металла, сил и средств. Польза была не только материальная, но и моральная: невозможно было накапливать «шетитные» капиталы. Это одерживало человеческую алчность и исключало жульнические операции... Впрочем, возможность пользоваться мнимыми «деньгами» возникла именно потому, что египтяне высоко чтили честность, истину и справедливость — в облике богине Маат. И если нечестивец исхитрится избежать мирского суда, то его непременно постигнет суд всевышний, божеский. В Чертоге Маати уже невозможно было прибегнуть к обману и лицемерию.

В одном из папирусов приведены «речи умершего, когда он, правдивый голосом, выходит из Чертога богинь Маати». Вот его слова: «Слава вам, о боги, обитающие в Чертоге богинь Маати, лишенные зла в телах своих, живущие праведно и правдиво, питающиеся правдой и праведностью...

О, дозвольте мне прийти к вам, ибо я не совершил ошибок, я не грешил и не делал зла, я не лжесвидетельствовал... Я живу по правде и справедливости, и я питаюсь по правде и справедливости. Я соблюдал заповеди людей... Я был в мире с Богом, [исполняя] его волю. Я давал хлеб голодному, воду жаждущему, одежду нагому и лодку — потерпевшему кораблекрушение...» И в дальнейшем умерший не раз ссылается на Истину и Справедливость. Слово «правда» — одно из ключевых в церемонии прохождения умершего через Чертог Маати. Ему приходится отвечать на вопросы самых разных предметов: левой и правой стоек косяка, дверной петли, порога, петли засова.

Первый вопрос задают дверные засовы: «Мы не пропустим тебя, пока не назовешь наши имена». Ответ умершего: «Язык места Истины и Справедливости — ваше имя».

В гимнах Ра у солнечного бога называется надежная опора — богиня Маат. В одном из гимнов даже сказано: «Ра живет в прекрасной Маат». По-видимому, так подчеркивался тот факт, что для землян Солнце действительно является олицетворением порядка и справедливости, бесконечной щедрости ко всему живому. И не случайно фараоны, желая подчеркнуть свое сходство с богом Солнца, нередко называли себя «владыка Маат». В середине III тысячелетия до н.э. верховный судья Египта носил титул «жрец Маат».

Как богиня порядка Маат являлась олицетворением не только социальной справедливости, но и политической устойчивости в государстве (отступление фараона или вельможи от правды считалось преступлением перед богиней), а также мирового порядка, законов природы и богов. В космогоническом смысле Маат придавалось первостепенное значение: порядок противостоял хаосу.

Есть глубокий философский смысл в том, что существует единство порядка в мире природы, мире людей и в душе человеческой. Только в этом случае общество обладает стабильностью, а культура находится в расцвете.

СЕТ

Едва ли не во всех религиях мира светлому и доброму началу противостоит темное и злое. В египетской мифологии такая роль отводится Сету (Сетху, Сутеху). Правда, существуют еще космические мрачные силы, например змей Апоп. Но они могут отождествляться со стихиями, тогда как Сет наделен человеческими отрицательными качествами, в частности, коварством, жестокостью, завистливостью, и предстает чаще всего в человеческом обличье.

Хотя и в этом случае не обошлось без серьезных противоречий и логических несуразностей и Сету порой придавались положительные черты, чаще всего он выступал как олицетворение злого начала, убийца Осириса, вредоносный бог пустыни, враждебных «чужих стран».

По своей родословной Сет принадлежал к высшей касте богов: он был третьим ребенком (после Осириса и Исиды) у Геба и Нут. Четвертый ребенок — Нефтида — по некоторым мифам, была его женой. По праву своего рождения Сет мог претендовать на царскую власть, но только после смерти старшего брата. Жажда власти подвигла Сета на преступление — убийство Осириса. По одной из версий, жена Сета изменила ему с Осирисом и родила Анубиса (бога бальзамирования и покровителя умерших). В таком случае можно предполагать и мотив ревности Сета к Осирису.

Для такого предположения есть основания. В одной из наиболее замечательных легенд Древнего Египта — «О двух братьях» действие разворачивается и на земле, среди людей, и в мире богов. Главные герои имеют имена богов: Анупу (Анубис) и Бата — пастух, в последствии принимающий облик быка (хотя поначалу его уподобляют быку по силе и выносливости). Коварная жена Анупу после неудачной попытки соблазнить Бату клевещет на него, и старший брат в порыве ревности едва не убивает младшего брата...

Эту историю мы привели еще и потому, что на ее примере хорошо видно, как видоизменяются мифы и легенды, какими непростыми связями они могут переплетаться между собой. Тем более что существуют «типовые», так называемые бродячие сюжеты, переходящие из века в век, из страны в страну. Один из них и связан с той борьбой за трон, которая образует центральное ядро истории Сета и Осириса.

Ничего не подозревавшего Осириса Сет поймал в западню (заманил в расписной ящик). Юного сына Исиды Гора Сет попытался отравить, обернувшись змеей. Однако ребенок вырос и бросил вызов убийце отца, занимавшего египетский трон не по праву. В яростной схватке Сет сумел вырвать у Гора Око.

Тут опять требуются отступление и пояснение. В данном случае Око написано с заглавной буквы, потому что оно не просто глаз природный, но и волшебный, божественный. Нередко Оком Ра называли Солнце (а вторым Оком — Луну). Однако мистическое значение Ока Гора помогает понять амулет с таким названием. Его носили живые (но клали и мертвецам). Таким образом человек приобретал благосклонность небес и прежде всего божественного Солнца, дарующего силу, бодрость, здоровье, безопасность.

По мнению Р. Антеса, Око было тождественно змею Урею, изображение которого прикреплялось к лицевой части короны царя или на лбу к головному платку. Этот символ царской власти был магическим талисманом, охраняющим фараона и обеспечивающим спокойствие и порядок в подвластных ему землях. В таком случае тот период, во время которого Оком Гора завладел Сет, следует толковать как время хаоса и смуты в стране («смутное время»). С другой стороны, возвышение Сета можно интерпретировать и как аллегорию победоносного вторжения чужеземцев со стороны пустынь, обрамлявших плодородную долину Нила.

Однако в любом случае не приходится полностью полагаться на рациональное, предельно логичное объяснение мифологических событий. Они могли подразумевать не только земные, но и небесные явления. В некоторых случаях Оком Гора называлась Луна, а ее исчезновение с небосклона означало, что это Око похищено Сетом... А впрочем, слишком часто отдельные мифы о тех или иных богах (героях) не связаны между собой единством сюжета и действующих лиц, их помыслов и характеров. Это — не фрагменты некоего грандиозного произведения, а отдельные повествования, в которых проявляется авторская индивидуальность и отражаются — порой в причудливой поэтической или фантастической форме — текущие события тех далеких веков. Нередко исследователь, по правилам научного анализа, вводит порядок, стройность и законченность в разрозненные мифы, которые в совокупности не обладают такими качествами.

Тем не менее в тех случаях, когда речь идет о завершенном произведении, их анализ дает интересные результаты. Сошлемся на Р. Антеса. Он полагал, что многие мифы и легенды относились к разряду развлекательных сочинений. «Наиболее изощренный и пространный образец такого рода литературы, — писал он, — история борьбы Гора и Сета за право царствования в Египте. Она значительно расширяет наши знания мифологических деталей, поскольку обстоятельно излагает эпизоды, на которые в других источниках мы встречаем только намеки. Более того, она проливает свет на вопрос о том, как возникли мифологические повествования. Все действующие лица этой истории — божественные существа, как этого и следует ожидать в египетском тексте, но все они совершенно подобны людям, включая волшебницу Исиду.

Центром повествования является судебный процесс между неуклюжим, мужиковатым парнем Сетом, выступающим в качество брата Исиды, и умным ребенком Гором, которому помогает его изобретательная мать. Судебный процесс ведется, разумеется, из-за наследия Осириса — царской власти, которую Гор и Исида требуют по закону, а Сет — по праву сильного... Рассказ начинается с решения суда, и оно же в конце концов счастливо завершает историю спора коронацией Гора в качестве царя Египта. Характерная черта концовки — появление Сета, примирившегося со своей судьбой... Поскольку решение окончательное, он охотно ему подчиняется, и его назначают к Ра... чтобы Сет пребывал при нем, подобно сыну, грозным бойцом в солнечной ладье».

Показательно, что судебный процесс описывается как долгая тяжба, в которую вовлекаются многие боги. Поэтому Антее назвал этот рассказ пародией на медлительные судебные процессы и волокиту. Один из мелких божков (из числа судей) оскорбляет Ра, и тот ложится в своем шатре и дуется, капризничает, пока приход дочери Хатхор (Хатор), представшей перед ним нагой, не заставил его рассмеяться. Подобные события затягивают судебный процесс. Исида оскорбляет Сета, и он отказывается присутствовать на суде, пока там находится Исида. Разбирательство переносится на остров, куда запрещено перевозить женщин, но Исида хитростью преодолевает запрет. Решено было завершить спор поединком, для чего Сет и Гор превращаются в гиппопотамов. Исида поражает копьем Сета, но тотчас раскаивается, жалея брата, и вылечивает его. За это Гор обезглавливает мать. Сет его одолевает и вырывает Око. Исида на этот раз помогает сыну (словно он и не отрубал ей голову). Следующее соревнование — на ладьях — с помощью Исиды выигрывает Гор. Но окончательное решение зависит, как выясняется, не от всех этих испытаний, а от мнения Осириса, который свидетельствует в пользу своего сына Гора.

По мнению этнографа С.А. Токарева: «В этом мифе отражается не только известное явление природы — борьба злых сил пустыни с плодородием долины, — но и социальные мотивы: сын Осириса оспаривает его наследие у брата (семейное начало против родового)». Как видим, эти версии не столько отрицают, сколько дополняют то объяснение, которое было предложено Антесом. Ведь даже если данный миф — преимущественно литературное, а отчасти сатирическое произведение, в нем могли проявляться самые разные темы. Одна из них, наиболее древняя, связана с разделением Египта на Верхнее и Нижнее царства.

Фараоны второй династии именовались «Гор и Сет» или «Два сокола». Согласно этой версии Сет был повелителем Верхнего Египта (где преобладают пустыни), а Гор — Нижнего. В период Древнего царства Сет вовсе не был воплощением зла и коварства. Его наделяли доблестью и силой, ибо ему приписывалось спасе-

ние Ра от чудовищного змея Апопа: находясь на солнечной ладье, Сет поражал гарпуном этого врага.

Главными священными животными Сета считались осел и свинья («отвращение для богов»), а также антилопа, жираф.

При нашествии гиксосов Сет приобрел черты отрицательного персонажа, чуждого нильской долине. Его имя было связано с титулами фараонов XIX династии и означало «могучий». Постепенно Сет приобретал все более отчетливые черты злого и коварного бога. Дошло до того, что теперь его порой отождествляли с Апопом!

Подобные «перевертыши» достаточно характерны для духовной культуры. Считается, что и те животные, которые первоначально почитались как священные (отголоски тотемических верований) и мясо которых по этой причине запрещалось к употреблению, впоследствии превращались в «грязных», «нечистых», не угодных богам (возможно, в борьбе с архаичными религиозными пережитками).

Как видим, первоначально боги представлялись подобными людям, им были присущи противоречивые черты, что естественно для живых персонажей, а не символов. Со временем, однако, происходило отдаление образов богов от людей (а также, добавим, и природных стихий). Теперь боги стали жить своей особенной жизнью, а противоречивые предания о них потребовали определенной упорядоченности. В результате образ Сета, в частности, превратился в олицетворение зла, приближаясь к образу библейского Сатаны.

В этом смысле сознание людей могло отражать процесс постоянно растущего опустынивания территорий, прилегающих к долине Нила. Это продолжалось около десяти тысячелетий в связи с деятельностью человека (прежде всего — выжиганием и вырубанием растительности). Творя пустыни, человек одновременно творил и образ злого и жестокого божества, которое воплощало не столько природные, сколько человеческие черты.

НУТ

Нут — Небесная корова, особо почитаемая в Египте как олицетворение неба, точнее сказать — космоса, потому что ее тело изображали усыпанным звездами. Правда, целый ряд рисунков, отражающих космологическую мифологию древних египтян, показывают, что бог ветра и воздуха Шу отделяет женское божество Нут от ее брата и супруга Геба. Однако подобные представления, по мнению исследователей, возникли позже, чем образ Небесной коровы.

При слове «корова» мы воображаем не совсем то животное, которое имели в виду древние египтяне. За истекшие с той поры тысячелетия благодаря искусственному отбору эти животные превратились в представителей «мясомолочного скота» — существа медлительные, грузные, с огромным выменем и сравнительно короткими ногами.

В древнеегипетском исполнении корова близка к диким предкам: стройная, элегантная, красивая. Недаром перед изображением коровы часто ставился иероглиф, означающий «красота».

Надо еще раз подчеркнуть, что образ прекрасной Небесной коровы относится не к тому «нижнему небу», воздушному пространству, по которому плывут облака (его олицетворял Шу), а к более высокой и отдаленной сфере звезд, которую со времен античности принято называть космосом. В этом контексте приобретает смысл название Млечный Путь для звездной полосы, в виде которой предстает перед обитателями Земли наша Галактика.

Образ Космической Коровы (будем называть ее так ввиду неопределенности термина «небо») восходит к далекой древности и отражает верования скотоводов. Уже во времена первых фараонов, около 4,5—5 тысячелетий назад, этот образ воспринимался (во всяком случае учеными людьми) как аллегория, символ. Наряду с ним использовались и другие образы. Так, в Текстах пирамид встречаются фразы: «Звезда плывет по океану под телом Нут» (каким бы ни было тело Нут, но оно явно отождествляется с Космосом, а океан — возможно, с воздухом или даже сферой звезд). Об усопшем Фараоне сказано: «Он — сын великой дикой коровы. Она беременеет им и рождает его, и его помещает под ее крылом». В этом случае использован дополнительный образ крыльев коршуна, которые тоже служили символом неба.

По словам известного английского египтолога Рудольфа Анте-са, «в этом контексте множественность концепций о небе принимается в высшей степени серьезно. Это вовсе не поэтическая фантазия или шутка художника». На шутку это, безусловно, не похоже, а вот поэтическая фантазия, пожалуй, в таких воззрениях присутствует.

Обратим внимание на замечательную мысль, высказанную Р. Антесом: «Нет сомнения, что в самом начале их истории, около 3000 г. до н.э., египтяне понимали, что идею неба нельзя постичь непосредственно разумом и чувственным опытом. Они сознательно пользовались символами для того, чтобы объяснить ее в категориях, понятных людям их времени. Но поскольку никакой символ не может охватить всю суть того, что он выражает, увеличение числа символов скорее способствует лучшему пониманию, чем вводит в заблуждение. Кроме того, разнообразие придавало изображению и описанию небес известную картинность и живость».

Выходит, давным-давно в Египте существовали более продуманные, философски обоснованные (с учетом человеческого незнания) представления о далеком небе, которое мы привычно называем космосом. Ведь при слове «Космос» мы подразумеваем некое безжизненное пространство с группами звездных систем, скоплениями туманностей. Специалисты упомянут еще об электромагнитных и гравитационных полях, разного рода небесных (мертвых) телах. Оккультисты вообразят «тонкие тела», некие космические привидения, а фантазеры — инопланетян...

Для древних египтян звездный небосвод выступал в образах коровы Нут, женщины Нут, океана, крыши и даже крыльев. Суть космоса остается загадочной, хотя и более или менее понятной в некоторых проявлениях. Прежде всего, это нечто божественное и живое. За видимым образом (крыша, купол) скрыто иное, во многом непостижимое. Разнообразие символов подчеркивает их условность. В то же время современное понимание космоса — предельно упрощенное, лишенное поэзии, красоты.

В египетских мифах Космическая Корова Нут по совету Нуна поднимает на себе усталого престарелого Ра в небесную высь. На большой высоте у Нут закружилась голова, а ноги ее задрожали. Тогда Ра пожелал иметь богов, чтобы поддержать ее (интересно, что он лишь высказал пожелание, а исполнил его, судя по всему, всемогущий Нун). Тогда восемь божеств встали у ног Космической Коровы, а Шу стал поддерживать ее брюхо.

В таком виде предстает перед нами Нут в одном из наиболее выразительных рисунков. У него есть свои особенности. Ра изображен не сидящим на спине Нут, а плывущим в ладье под телом Нут (ладья расположена под звездной полосой). На' голове Ра — солнечный диск, хотя и он, и боги показаны в образе людей.

Между рогами коровы и перед грудью начертаны иероглифы «хех», что означает «миллионы» или «множество божеств». Можно толковать это как указание на несчетное количество звезд. Перед нами — космогоническая аллегория. Символический характер фигур подчеркивается тем, что боги не прилагают особых усилий для поддержки опор небосвода (четырёх ног Нут), а Шу лишь касанием пальцев поддерживает огромное тело Нут.

На других рисунках богиня космоса изображена женщиной, она изогнута в виде купола, имеет непомерно длинные руки и ноги (опоры) и только кончиками пальцев рук и ног касается земли (изображенной в виде мужчины). Шу, разделяющий эту пару, тоже не выглядит напряженным под тяжестью «небесного тела».

За последнее столетие стало модным подразумевать в различных аллегориях сексуальную подоснову. В легенде о человекоподобных Земле и Космосе сексуальная связь между супругами высказана определенно, однако подтекст не столь примитивен, как может показаться на первый взгляд. Вопреки реальности Земля, олицетворяемая Гебом, несравненно меньше, чем божественная Нут, а какие-либо фаллические символы отсутствуют вовсе.

Обобщая представления древних египтян о богине Нут, надо признать, что первоначальный смысл, который вкладывали в этот образ, был многоплановым, глубоким, отражавшим целый комплекс космогонических представлений. Замечательно уже то, что около пяти тысячелетий назад египтяне разделили три области, три сферы: земли, воздуха, космоса.

Нет никаких оснований полагать, что Земля в ту пору считалась небесным телом, имеющим форму шара. Мир древнего человека отражал картину, которую видит земной наблюдатель: плоскую земную поверхность, купол небес, воздушный океан, по которому плывут облака.

Самое замечательное, что воздушный океан, атмосфера, действительно отделяет нас, обитателей его дна, от космического пространства, которое во многом нам чуждо. Но в то же время наша планета родственна другим небесным телам, и в этом смысле связь Нут с Гебом вполне оправдана.

И все-таки еще более глубокий смысл заключен в образе Нут — Космической Коровы. Все прочие боги представлены в облике людей и тем самым являются причастными к земному миру (люди творят богов по своему образу и подобию). А космос — нечто более величественное, своеобразное, основополагающее. Даже божественное Солнце не является в данном случае центром мироздания или верховным управителем Вселенной: ему определено место между сферой звезд и воздушным пространством. И хотя в некоторых вариантах мифов Ра восседает на спине Нут, художник не счел нужным искажать реальную картину небес, где Солнце видится выше облаков, но является частью каких-то иных пространств, сопряженных с неведомым космосом.

И еще одно важное обстоятельство. Нут — это живое существо. Космическое пространство вместе со звездами представляет собой, по мысли древнеегипетских мудрецов, живой организм, а не ту бездушную механическую систему, образ которой предлагает нам современная наука.

ИСИДА

В античное время эту богиню, популярную не только в Египте, но также в Греции и Риме, называли «та, у которой тысяча имен». Действительно, она считалась богиней материнства, плодородия, семьи, воды и ветра, магии, мореплавания... Культ ее распространился далеко за пределы Египта.

Слово «исида» («исет») в переводе означает «престол», «трон». По-видимому, богиня с таким именем была связана с царским достоинством, властью; причем ее власть простиралась не только на людей, но и на богов. Этим она отличалась от своей младшей сестры Нефтис (Нефтиды, Небетхет), которая была «владычицей дома», покровительницей домашнего очага, домохозяйства; в ряде мифов она выступает как жена Сета, но чаще — как помощница Исиды

Исида владела магическим искусством, а потому ее знания и чары должны были служить надежной защитой для тех, кому она покровительствует В почитании Исиды проявлялась растущая вера в необычайные возможности магии; ее активно насаждали жрицы и колдуньи (тем более что они могли обладать и немалыми медицинскими знаниями, приемами исцеления, которым придавался мистический характер).

В этой связи представляет интерес так называемый «Туринский папирус», которому более трех тысячелетий. В нем приведена магическая формула (заклинание) против отравления ядом змей, а Исиде приписывается могущество, дающее власть даже над самим Ра

Вот как звучит этот миф.

«Глава о боге богов, создавшем самого себя и сотворившем небо, и землю, и ветры [дающие] жизнь и огонь, и богов, и людей, и диких зверей, и скот, и гадов, и птиц в небе, и рыб в морях; о царе людей и богов, ...для него сто и двадцать лет подобны одному году, имена его многочисленны и неизвестно и даже боги не знают их.

И вот жила Исида, женщина, знающая «слова власти» (магические заклинания. — Р.Б.). Сердце ее отвратилось от миллионов людей, и она предпочла миллионы богов, но больше всего ценила духов.

И стала она размышлять: «А не могу ли я, используя священное имя бога, стать хозяйкой земли и богиней, подобной Ра в небесах и на земле?» Изо дня в день выступал Ра во главе своих фебцов и восседал на престоле обоих горизонтов. И вот состарился божественный [Ра]: губы его дрожат, слюна течет из его рта на землю Смешала Исида слюну с землей в руке своей и вылепила священного змея, подобного стреле. Она не поставила его перед собой, а положила на землю, там, где великий бог шествовал в свое двойное царство, как желало того его сердце.

И вот поднялся священный бог, и боги, следовавшие за ним, как свита следует за фараоном, шли с ним; и двинулся в путь он, как, обычно, и священный змей ужалил его. Огонь жизни погас в нем, и он, обитающий среди кедров (?), был сражен. Раскрыл священный бог свои уста, и крик его достиг небес. И спросили боги его Девятки' «Что случилось?», и воскликнули его боги: «Что это?» Но Ра не смог ответить, потому что дрожали его челюсти, трепетали все его члены: яд разлился быстро по его телу, как Нил заливает земли во время половодья.

Укрепив свое сердце, великий бог крикнул свите. «Подойдите ко мне, возникшие из моей плоти, вышедшие из меня, сообщите Хеперу (Хепри — одна из ипостасей солнечного бога, олицетворяющая его силу, движение или утреннее светило, изображавшаяся в облике скарабея, жука-навозника. — РБ.), что ужасное несчастье случилось со мной. Мое сердце видит то, чего не видят глаза и не может схватить рука, но я не знаю, кто мог сделать это. Никогда я не испытывал такой боли, ничто не причиняло мне таких страданий. Я — владыка и сын владыки, священная сущность, исходящая от бога. Я великий, сын великого, и мой отец создал имя мое. Я — многоименный и многоликий, и сущность моя пребывает в каждом боге. Обо мне возвестили глашатаи, мои отец и мать произнесли мое имя, но оно сокрыто в теле моем тем, кто дал мне жизнь, ибо он не желал, чтобы какой-нибудь провидец с помощью магических слов получил власть надо мною; я шел через мир, созданный мною, как вдруг меня ужалило что-то неизвестное мне. Огонь ли это? Или вода? Сердце мое в огне, плоть моя трепещет, дрожь сотрясает мои члены. Пусть приведут ко мне моих детей — богов, владеющих «словом власти» и магическими речами, чьи уста зияют, как произносить их, чья сила достигает небес».

И все дети богов пришли к нему, и каждый причитал над ним. Пришла и Исида со своими магическими словами, и в устах ее было дыхание жизни, ибо талисманы ее исцеляют боль и слова оживляют гортань умерших. И заговорила она так: «Что произошло, божественный Отец? Что случилось? Неужели змей ужалил тебя, неужели один из созданных тобой восстал против тебя. Воистину он будет повержен силой моих «слов власти» и исторгнут из числа тех, кто предстоит перед твоим солнечным взором».

Священный бог раскрыл свои уста и сказал: «Я следовал своим путем, обходя обе части своих владений, по желанию сердца, чтобы обозреть сотворенное мною, как вдруг меня ужалил змей, которого я не видел Огонь ли это? Вода ли это? Я холоднее воды и жарче огня. Тело мое в испарине, и его сотрясает дрожь, мои глаза ослабели, я не вижу неба, и пот заливает мое лицо, как в летний зной».

Тогда Исида сказала Ра: «О божественный Отец, скажи мне свое имя, ибо тот, кто исцелен твоим именем, будет жить». И ответил Ра: «Я создал небо и земли, я поднял горы и сотворил все, что над ними, я создал воду. Я сотворил богиню Мехит (Мнехт-урт) — «северный ветер», богиня-львица. — Р.Б.) и создал «Быка своей матери» (Аписа? — Р.В.), от которого исходит наслаждение любви. Я создал небеса, и натянул оба горизонта, как занавес, и поместил там души богов. Я тот, по чьему велению разливается Нил, но имени моего не знают боги. Я создал часы дня, я сотворил дни, я утвердил годовые празднества, я творю разлив Нила. Я зажигаю огонь жизни, я приношу пищу в дома. Я — Хепри утром, Ра в полдень и Амон вечером». Но яд не выходил из тела его, а проникал все глубже, и великий бог не мог больше ходить.

И сказала Исида Ра: «В том, что ты говорил мне, не было имени твоего. О, скажи его мне, и выйдет яд, ибо живет тот, чье имя произнесено». Яд же жег, как огонь, и был жарче пламени очага, и его величество великий бог сказал: «Я разрешаю Исиде искать во мне, да перейдет мое имя от меня к ней». И великий бог скрылся от других богов, и его место в ладье Миллионов Лет пустовало. А когда пришло время появиться сердцу Ра, Исида сказала своему сыну Гору: «Бог поклялся отдать свои глаза (Солнце и Луну. — Р.Б.)»

Так имя великого бога было отобрано у него, и Исида, владычица магических слов, сказала: «Уходи, яд, выйди из Ра. О, Око Гора, выйди из бога и засияй на его устах. Это я творю, это я заставляю упасть на землю побежденный яд, ибо имя великого бога отобрано у него. Да будет жить Ра, да погибнет яд! Да погибнет яд, да будет жить Ра!» Таковы слова Исиды, могущественной владычицы, хозяйки богов, знающей сокровенное имя Ра».

В этом отрывке соединяется сразу несколько тем и проблем. Прежде всего он призван продемонстрировать необычайную силу магии, способной воздействовать даже на великого бога. «Этот текст, — писал У. Бадж, — является заклинанием или магической формулой против укуса змей: считалось, что надпись со словами Исиды может спасти жизнь укушенному змеей, точно так же, как ее слова спасли жизнь Ра».

Кроме того, в мифе утверждается особое положение Исиды среди прочих богов. Она не только владеет магией, но и сумела хитростью выведать заветное имя Ра, а потому может подчинять его своей воле. Не исключено, что миф был сочинен жрицами Исиды для того, чтобы возвеличить свою богиню, а заодно показать мужчинам, на что способна женщина-чаровница. Характерен эпизод со слюной Ра. По древнейшим поверьям разных племен и народов, магическое воздействие на человека усиливается, если обладаешь какой-либо его частицей (обрезки ногтей, волосы, слюна).

Усматриваются в мифе и космогонические мотивы. Торжественный выход Солнца и подъем его на небосвод внезапно прерываются; божественный Ра стал быстро угасать. В этом логично предположить аллегорическое описание солнечного затмения. В других преданиях это явление объясняется тем, что на Ра набрасывается змей Апоп и заглатывает светило, хотя и не может долго удерживать его.

Происки Исиды направлены на то, чтобы узнать настоящее имя Ра. Такова была в древности вера в магию имени, слова. Вместе с египтянами ее разделяли другие народы. Так, в Библии Бог творит мир словом, а в Евангелии от Иоанна Слово обожествляется.

Странным образом бог богов оказывается не всесильным и поддается не только магии, но и тривиальному отравлению. А то, что восход Солнца уподобляется торжественному выходу фараона, придает рассказу ироничный оттенок. Вообще, текст насыщен такими реалистичными деталями, что Ра предстает действительно в образе престарелого фараона, который боится умереть от укуса змеи и готов на все, чтобы спасти свою жизнь.

Образ Исиды и в этом, и в других мифах тоже частенько напоминает обычную женщину. Так, в одном случае она плачет и горько сетует на то, что она более одинока и несчастна, чем все люди в Египте, сравнивая себя со стариком, который отказывается смотреть на прекрасных женщин и посещать их дома. Сказано это в связи с тем, что хозяйка одного из домов отказалась приютить Исиду, за что сын хозяйки был ужален скорпионом. Исида спасла его, творя заклинания: «Оживи, дитя, умри, яд! Пока Солнце живо, яд мертв».

В другом мифе Исида впадает в отчаяние при виде сына Гора, который находился на пороге смерти (тогда она скрывалась с ним от Сета). У младенца на губах была пена, тело окоченело, сердце остановилось. Исида закричала от ужаса, и к ней сбежались жители тростниковых топей (дело происходило в болотистой дельте Нила). Оказалось, что дитя был ужален скорпионом.

Исида воззвала к небесам, обратив свой голос к ладье Миллионов Лет, на которой плыл по небесам Ра. Солнце остановилось. С него спустился бог мудрости и магии Тот, который оживил Гора. Таким образом, в наиболее ранних версиях Исида еще не обладала ни магическими способностями, ни, тем более, властью над богом богов. Правда, по ее просьбе остановилась небесная ладья. Но это можно считать поэтическим образом (примерно таким, как «свет солнца померк в моих глазах», «казалось, что время остановилось»).

Как мы уже говорили, популярность магии в египетском обществе сопровождалась широким распространением культа Исиды. Почти на всех магических предметах — амулетах — ставилось ее имя. Даже на особенно чтимых амулетах, изображающих скарабея и связанных с представлениями о движении Солнца, источника жизни, в нижней части вырезался образ Исиды или ставился соответствующий иероглиф.

Амулет «Пряжка» (Исиды), который изготавливался из сердолика, красной яшмы или других материалов красного цвета или покрытых позолотой, пристегивался к шее умершего, чтобы обеспечить ему воскрешение и благополучие в мире ином. Произносимое при этом заклинание (приведенное в Книге Мертвых) гласило: «Кровь Исиды, сила Исиды и «слова власти» Исиды своим могуществом защитят это великое и божественное существо и охранят его от того, кто захочет совершить с ним то, что рождено ненавистью».

Подобных амулетов, предназначенных для разных целей, было более двух десятков. Почти все они должны были сопровождать умершего. Например, амулет «Коршун» (золотая птица с раскинутыми крыльями, держащая в когтях символ жизни — крестообразный, с кольцом вверху) призывал силу Исиды на защиту умершему и клался ему на шею в день погребения. Соответствующий текст: «Приближается Исида и парит над городом, и ищет тайное убежище Гора, когда он выходит из тростниковых топей, и она исцеляет его раненое плечо. Его взяли в ладью Вечности, и верховная власть над миром была дана ему. Он достойно воевал, и деяния его останутся в памяти, страх и благоговение будет внушать имя его. Его мать, могущественная госпожа, охраняет его, ему отдала она свою силу». По-видимому, так провожали в последний путь погибшего в битве или умершего от ран. Здесь упоминаются эпизоды воспитания Гора Исидой и ее помощи сыну во время битвы с Сетом.

Возникает вопрос: почему египтяне так щедро одаривали магическими предметами умерших? Не лучше ли было с таким же рвением позаботиться о благосостоянии и безопасности живых? Например, амулет «Папирусный скипетр», изготавливаемый из камней светло-зеленого или голубого цвета, должен был привлечь силы Исиды для возвращения умершему молодости (пожалуй, он предназначался для пожилых). Не разумнее ли было воспользоваться этой магической силой для омоложения живого человека?

Судя по всему, неглупые египтяне и, тем более, хитроумные жрецы и жрицы отдавали себе отчет в том, что магическая сила амулетов слишком часто не оправдывает ожидания живых: никого не удавалось омолодить, предохранить от болезней или несчастий, оградить от смерти. И хотя магические манипуляции совершались не только во имя умерших, но и живых, а талисманы и амулеты были в ходу, для нормального человека оставалась в силе мудрая заповедь: на Бога надейся, да сам не плошай!


ХАТОР (ХАТХОР)

Эта богиня, подобно большинству богов Египта, многолика. В далекой древности она была преимущественно богиней неба, изображая женщину с головой коровы, между рогов которой помещался солнечный диск. Таков был вариант мифа о небесной корове, рождающей Солнце. Но ее называли также дочерью Ра. А как свидетельствует ее имя, она была женой Хора (Гора). В то же время она почиталась порой как Око Гора, или Око Ра. В качестве Ока Ра она отождествлялась с Тефнут, богиней влаги (утреннее Око Ра, приносящее росу?), с Сехмет — богиней войны и палящего Солнца (жаркое полуденное Око Ра?). В таком случае можно предположить, что Хатор была вечерним Оком Ра (подобное триединство божеств достаточно распространено в египетской мифологии).

Чаще всего Хатор (подобно двум другим ее образам) почиталась в виде женщины с львиной головой. Пожалуй, именно в таком виде она истребляла людей... Впрочем, об этом имеет смысл рассказать подробно.

В одном из древних мифов о состарившемся одряхлевшем Ра, против которого люди замыслили недоброе (на этот миф мы уже ссылались, говоря о Нуне и Ра), боги посоветовали своему владыке: «Да пойдет Око твое и да поразит оно для тебя замышляющих злое... и да сойдет оно в образе Хатор».

И пошла богиня, и поразила она людей в пустыне. Сказало величество бога этого: «Иди в мире, Хатор, ибо ты сделала то [для чего я послал тебя]».

Сказала богиня эта: «Жив ты, победила я людей, и сладостно это для сердца моего».

Сказал его величество Ра: «Могуч я». И возникло имя Сехмет». Сделаем отступление. Вера в магическую силу слова в данном случае соединяется с игрой слов: «сехмет» означает «могучий». Так не только материализуется, но уже само звучание, невольный каламбур чудесным образом реализуется. И то, что сказал Ра о себе, становится качеством и именем богини: Хатор-Сехмет.

Слово сказано, и богиня, почувствовав свою необычайную силу, принялась убивать людей. Однако Ра уже удовлетворился местью, и в душе его проснулась жалость к людям. Он приказал принести ему побольше красного камня «диди» (охры?), а также приготовить побольше пива. Растертый красный камень бросили в пиво, и оно стало подобным крови.

Было приготовлено 7000 сосудов с пивом. Посмотрел на них его величество Ра и сказал: «О как прекрасны они. Я спасу ими людей».

Сказал Ра: «Отнесите их в место, где она хочет убить там людей».

Его величество царь Верхнего и Нижнего Египта Ра поднялся рано в красотах ночи, чтоб дать вылить жидкость этих сосудов.

И были полны поля влагой до четырех мер (в высоту)...

Утром пришла эта богиня и нашла все залитым. И было лицо ее радостным там. И пила она, и сладостно было это сердцу ее. И пошла она пьяная и не узнала людей.

И сказал Ра богине этой:

«Иди в мире, о богиня могучая».

Таков миф. Он наводит на размышления. В бытовом плане мы узнаём, что богиня не просто любила пиво, но и упивалась допьяна, да так, что переставала узнавать людей. Ясно, что подобные случаи происходили не только с богинями или богами, но и с людьми.

Более того, пьянство, судя по всему, не считалось чем-то постыдным. Ведь пьяные египтяне и египтянки, согласно свидетельству данного мифа (его связь с действительностью вряд ли можно отрицать), становились добрее и забывали даже о своих злых замыслах. Во всяком случае, хочется верить, что было именно так.

Есть у мифа и естественнонаучный аспект. В нем говорится — в аллегорической форме — о крупном наводнении в долине Нила. Мифы о потопах вообще очень характерны для самых разных племен и народов, обитающих в Евразии, Америке, Австралии. Наименее распространены они в Африке. В тех регионах, где наводнения были особенно сильны, например в Двуречье, возникали предания о всемирном потопе (одно из них вошло в Библию).

Основная область водного питания Нила лежит в экваториальной зоне, где распространены тропические леса, саванны и озера. Это обеспечивает реке относительную стабильность и сравнительно небольшие, верней некатастрофические, наводнения в период дождей. Как мы знаем, подобные регулярные разливы являются залогом плодородия полей. О каком же тогда потопе, особенно сильном, да еще с красной водой, может идти речь?

Об этом нетрудно догадаться. Дело в том, что южная половина Белого Нила — основного водного потока — расположена в зоне широкого распространения красноземов. Пять-шесть тысячелетий назад на месте нынешних пустынь и полупустынь этого района находились саванны, а на месте нынешних саванн — леса. Охотники, а затем скотоводы-кочевники и первые земледельцы стали активно выжигать и вырубать леса и примитивными способами обрабатывать почву. В результате началась эрозия земель. Во время сильных дождей красные почвы размывались и в огромном количестве поступали главным образом в Белый Нил от его левых притоков, большинство из которых позже превратились в сухие долины.

Это явление и наблюдали древние египтяне, сочинив по такому случаю историю с окраской пива в красный цвет и мощном наводнении. Возможно даже, что легенда возникла не сразу, а в первое время люди передавали сведения о сильных наводнениях с необычной красноватой водой. Постепенно подобные явления случались все реже и, наконец, прекратились вовсе: пустыни и полупустыни взяли свое, притоки Нила стали маловодными. Расширение опустыненных земель в Сахаре привело к тому, что в этом регионе климат стал значительно суше. Теперь уже<«красные разливы» Нила остались только в преданиях.

Изменилось к тому времени и отношение к богине Хатор. Если когда-то катастрофические нильские «потопы» приносили бедствия жителям долины, то нормальные периодические наводнения оставались благом. Хатор превратилась в покровительницу деревьев (она принимала образ финиковой пальмы, сикоморы) и дарующую плодородие богиню любви, музыки и пляски, веселья (как видим, не только на Руси веселье было связано и с питием).

Важную роль играла Хатор и в царстве мертвых, встречая души умерших и одаряя их животворной влагой. Ее атрибутом был музыкальный инструмент, изображения которого из сердолика, красного камня или фаянса носили как амулет, приносящий удачу.

В конце Нового царства Хатор стали отождествлять с Исидой, а древние греки — с Афродитой.

Источник: http://www.a-u-m.ru/egypt/4.html
 
Сверху